Глубины человеческих страхов сегодня исследуют психология, социология, фольклористика. Именно в фольклоре сохранены древнейшие образы страшного, в том числе и страшного места.

Всем известно, что пути сказочных героев непременно ведут через лес – вместилище страха. Лес непредсказуем, обманчив, опасен. И опасен не только по своей природе, но и потому, что в нем обитают страшные сущности: волк, леший, Баба-Яга. Лес стоит на границе мира мертвых и мира живых. Идущий в лес не знает, выберется ли он, спасется ли, но все равно переступает черту. Зачем? 

Чтобы, пройдя обряды, преодолев себя, стать полноправным членом общины.  Чтобы стать взрослым. Обряды страшны: герой проходит жестокие испытания, в конце которых он умирает и воскрешает новым человеком. Он был по ту сторону, он был в смерти. И теперь он знает, что страх есть одно из состояний, свойственных человеку, и он знает, как с этим страхом взаимодействовать. 

Сказка о Красной Шапочке равно как и русские народные сказки, в которых герой отправляется в лес, - это история про инициацию. Ребенок в одиночку вступает в лес (пересекает границу царства мертвых), встречает страшного персонажа – волка, оказывается съеденным им и – воскресает, спасенный. 

В русских сказках герой справляется со страшным персонажем сам. Чаще всего – с Бабой-Ягой. Она живет на границе мира мертвых, она проводит обряды посвящения. Баба-Яга зла и опасна. На протяжении сотен лет ее образ живет в культурной традиции и остается воплощением страха и в наши дни. 

В современных карикатурах страшную Бабу-Ягу рисуют в черно-серых тонах, с длинным носом, с обязательным помелом. Ее острые когти могут сцапать нежного ангелочка и посадить его в клетку; ее светящийся круглый глаз еще всматривается в звезду, а рука уже готова схватить и утащить ребенка (возможно, запереть – на поясе связка ключей). Унылые уставшие люди едут в автобусе с работы, держатся за ее помело и не замечают того. А Баба-Яга скалит зубы в довольной ухмылке, таращит жадные глаза: она насыщается их жизненными соками, она передает им свою неиссякаемую злобу. Женщина пилит сук, на котором сидит, – и так становится Бабой-Ягой.

       Каждый взрослый человек, пройдя свои обряды инициации, будь то армия, брак или что-то еще, решает сам, как взаимодействовать со страхом. Можно ему поддаться. Можно самому стать страхом. А можно попытаться разобраться в его глубинных корнях и научиться правильно с ним обращаться, что мы и предлагаем вам сделать.

Известно, что Баба-Яга в сказках предстает в трех ипостасях: воительницы, похитительницы и дарительницы. Баба-Яга – воительница – редкий образ для рисунков и карикатур. И если в 1980-х она воплощает холодную войну, то в 2010-х годах предстает страшной сама по себе, однако чрезвычайно схожей со злыми персонажами фэнтези и компьютерных игр.

Что касается ипостаси похитительницы, то современная цивилизация не оставляет Яге ни малейших шансов кого-нибудь утащить. Ведь полеты в ступе становятся небезопасны: Бабу-Ягу или сбивают установки ПВО, или нарушающие закон охотники  на уток, или вообще летающие лыжники! Конечно, если Баба-Яга воспользуется парашютом, у нее есть шансы спастись. Но и тогда она не опасна: Яга не поедает детей, а нянчит собственных внуков, или пытается отбиться от назойливых покупателей заговоров.

Еще один яркий метод рассеивания страха, связанного с Бабой-Ягой, - это сексуализация ее образа.

И здесь карикатуристы не просто наделяют Бабу-Ягу чертами женской привлекательности (длинные, распущенные волосы, глубокое декольте, обнажающее обвисшую, но большую грудь) и обогащают ее туалет всевозможными женскими ухищрениями (бусы, кружева, оборки, ткань в цветочек, туфли на каблуках). Художники гипертрофируют сексуальность Яги, ведь по-настоящему соблазнительная хозяйка мира мертвых еще страшнее привычной уродливой старухи.

А уж Баба-Яга-дарительница и вовсе милейший персонаж! Это милая, добрая старушка, которая раздает игрушки. Она улыбается детям и радуется их счастью.

Карикатуры на Бабу-Ягу впечатляют разнообразием методов взаимодействия со страхом, в результате применения которых образ жуткой старухи вовсе перестает быть пугающим.

Изба смерти на курьих ногах, обращенная дверью в мир мертвых, – место жестоких испытаний и обиталище страшной Бабы-Яги – в советских карикатурах полностью утрачивает свое жуткое предназначение.

Здесь она становится прежде всего объектом недвижимости, причем вполне притягательным. Ее или силой отчуждают у Бабы-Яги, или предприимчивая хозяйка сама сдает угол в избушке колхозникам и студентам.

Художники представляют избу и как жертву: разгильдяев строителей, построивших избушку вверх куриной ногой, ремонтников, не удосужившихся вовремя начать работы, туристов, перевернувших ее вверх дном, отдавивших лапы и завалив прилегающие территории мусором. Даже Баба-Яга, и та, следуя моде, заставляет избушку страдать, чрезмерно переполняя дом предметами мещанской роскоши.

В итоге, изба, не выдержав многочисленных издевательств, пропадает вовсе, оставив своей жительнице лишь лапы, которые Баба-Яга вынуждена использовать подобно ходулям.

Так пропадает и зловещее, опасное, жуткое в образе избушки на курьих ножках. Въевшийся в сознание «квартирный вопрос» обесценивает страх и ставит избушку в один ряд с самыми заурядными жилищами. И мы смеемся над ней и даже жалеем ее. Страх рассеялся.

Образ чертей в карикатурах привычно однообразен: черненькие, с рогами, пятачками, копытцами и хвостами, в лапах – вилы, рядом кипят котлы с грешниками. Но хоть нарисованы они страшно, бояться их не приходится: черти постоянно попадают в дурацкие ситуации.

То замерзли трубы, и котел не нагревается (даже грешник в котле возмущен беспределом в адовом ЖКХ), то чертей застают врасплох: метростроевцы, пассажиры метрополитена  и даже скульптор. Черти – бюрократы и взяточники. И в целом, они подобны обычным людям: простые исполнители, от которых не зависят судьбы мира, пыхтят, делают свою работу и потихоньку надувают начальство. И страха перед ними никакого.

Равно как и перед Кощеем. Известный своей скупостью злой старик в подметки не годится современному нечистому на руку чиновнику, способному не иссыхать от страха за свои банковские счета и нелегально обналиченные капиталы. А кто боится олигархов? Им завидуют. В этом, наверное, и заключен ужас, а вовсе не в образе костлявого чародея, тайна смерти которого известна каждому ребенку.